О некоторых нюансах во вкусе зелёного чая и веществах, которые на него влияют
17.02.2022
Чистое или смешанное сырьё – что лучше?
19.02.2022
Остров Новая Гвинея был открыт европейцами в XVI веке и первоначально был назван одним португальским мореплавателем Папуа, что на малайском значит «курчавый», из-за особенностей причёсок аборигенов, а затем переименован другим мореплавателем, испанским, которому не то берега, не то жители острова чем-то напомнили африканскую Гвинею. В конце XIX века Новую Гвинею исследовал третий мореплаватель, наш – Миклухо-Маклай; он предлагал установить протекторат Российской Империи над частью острова, но Александр II не пожелал. Зато этой землёй не побрезговали другие европейские правители: западная половина стала нидерландской, юго-восточная – британской, а северо-восточная – германской. В начале ХХ века британская, а после Первой мировой войны – и германская часть были переданы Австралии. В конце 1950-х Нидерланды и Австралия начали строить планы по объединению острова и предоставлению ему независимости, но уже успевшая стать независимой Индонезия аннексировала западную половину, в результате чего около трёхсот тысяч папуасов было уничтожено, и ещё больше – депортировано в восточную половину. Которая вместе с множеством прилегающих островов и стала в 1975 году государством Папуа-Новая Гвинея. Новая Гвинея – крупнейший остров мира, разделённый между двумя странами (а вообще – второй по площади. Только Гренландия больше).
В число беднейших государств мира Папуа-Новая Гвинея не входит, но и к высокоразвитым и благополучным её не отнесёшь. Достаточно сказать, что там до сих пор судят людей за колдовство, но судебная система с угрозой, исходящей от колдунов, не справляется, и население вынуждено объединяться в секты, занимающиеся убийствами и ритуальным каннибализмом – исключительно в целях самозащиты. Десять лет назад из-за разгула людоедов пришлось продлить сроки выборов – избирательные участки были пусты, граждане боялись выходить из дома. А желание жителей острова Бугенвиль, считающих, что его не к той стране присоединили, отделиться привело к настоящей войне на десять лет с пятизначным числом жертв. Всё это очень контрастирует с величественными вулканами, тропическими лесами, стадами облаков над океаном и необыкновенно нарядными флагами как страны в целом, так и её провинций по отдельности.
Густо населено побережье, что логично, а также высокогорные районы центральной части страны, что немного неожиданно, тогда как низины малолюдны. Папуасы почему-то больше любят горы, и к тому же несколько лет японской оккупации и ожесточённых сражений во время Второй мировой сказались на хайлендах в меньшей степени.
По словам Мартина Эмсли, генерального директора W.R. Carpenter Estates, в 1930-х австралийская администрация создала опытную чайную станцию в местечке Гарина (в других источниках – Гарайна; транскрипция новогвинейских топонимов в посте дискутабельна) в провинции Моробе, на высоте около 600 м над уровнем моря. Моробе – регион на восточном побережье острова с относительно развитым сельским хозяйством, здесь выращивают какао, кофе, сахарный тростник, кокосы и бананы, но Гарина находится в труднодоступном районе с плохими дорогами и связью. В 1950-х департамент сельского хозяйства выделил деньги на строительство небольшой фабрики; по данным других источников, высадка чая началась в 1950-х, а производство – в начале 1960-х. Примерно в это же время начали экспериментировать с чаем фермеры провинции Вестерн-Хайлендс – Бобби Гиббс из Тремарна, М. Бакнелл из Мойтемпа и другие – но в устойчивые коммерческие предприятия их плантации так и не превратились.
Активное развитие чайной индустрии началось в середине 1960-х, когда окружным комиссаром Вестерн-Хайлендса стал энергичный и дальновидный Том Эллис. Возник ряд чайных хозяйств – Варравау Айвора Мэнтона, Тиги и Кури его сыновей, Курумул Дэвида Бэннета. Семена они получали из Гарины, причём доставлять их приходилось самолётами – устойчивой наземной связи между провинциями не было. Насколько известно, это была ассамская разновидность чая, привезённая в Австралию из Малайзии; вот такими непростыми путями распространяется чай по планете.
В 1964 году компания W.R. Carpenter & Co. Estates основала плантации в Куджипе, Кинденге и Авиампе, взяв семенной материал в Гарине и Мойтемпе, и это, по-видимому, единственный проект, доживший до наших дней. Другим плантациям, созданным в конце 1960-х и начале 1970-х – Пугаму Дика Хагона, Мадану Джона Колмана и т.д. – была уготована недолгая судьба. В середине 1970-х при содействии Всемирного банка было начато выращивание и производство чая в соседней провинции – Саутерн-Хайлендсе, но и это продолжалось только несколько лет.
По замыслу австралийского сельскохозяйственного департамента, крупные хозяйства должны были стать центрами, оказывающими коммерческую и техническую поддержку мелким землевладельцам. Конечной целью было создание большого числа рабочих мест, преодоление бедности и оздоровление социальной среды. Ради этого и осваивались новые земельные участки, осушались болота, администрация организовывала сбор чая, закупку сырья у фермеров и транспортировку его на фабрики. Однако для многих коренных жителей регулярный монотонный труд, да ещё требующий аккуратности, был непривычен и непривлекателен; на расчистке и осушении земель они ещё как-то работали, хотя и не слишком охотно, когда же пришло время собирать урожай, их энтузиазм окончательно исчерпался, и несмотря на достаточную плотность населения, нанять нужное количество сборщиков оказалось невозможно. В разработке механических средств сбора чая тоже обнаружились трудности: тяжёлые комбайны вязли в болотистой почве. В общем, производительность оказалась гораздо ниже ожидаемой, и при австралийцах разработанная ими система кое-как функционировала, а после получения независимости просто рассыпалась.
Фермеры отказались от чая в пользу менее сложных и более выгодных в коммерческом отношении культур, в первую очередь, кофе. Примерно половина занятых чаем площадей осталась без ухода; в разных местах Вестерн-Хайлендса можно найти пятиметровые чайные деревья среди зарослей сорняков. Опытная станция в Гарине в конце 1970-х прекратила работу, по крайней мере, регулярную, хотя местные жители время от времени собирали чайные листья на её территории и делали кустарный чай. К восьмидесятым осталось только два крупных производителя – W.R. Carpenter & Co. Estates с 1800 га угодий, расположенных в долине Ваги, на высоте 1500 м над уровнем моря, и Warren Plantations с семью участками общей площадью 1000 га, высота двух из них – более 1800 м. Если я правильно понял, в XXI веке Карпентеры выкупили землю и производственные мощности Уорренов и стали практически монополистами. W.R. Carpenter & Co. Estates – единственная компания из Океании, удостоенная наград на международных выставках. Я имею в виду, за чай – кроме чая, Карпентеры выращивают кофе, какао, кокосы и бальсу.
Основная масса производимого в Папуа-Новой Гвинее чая – грубый красный, резаный и гранулированный. Он не предназначается для розничной продажи – его закупают иностранные чайные компании для использования в купажах. На протяжении двадцатого века главными импортёрами новогвинейского чая были Австралия (более 50% экспорта) и США (около 20%). В начале 1980-х мировые цены на чай держались на высоком уровне, и объёмы производства чая в Папуа-Новой Гвинее превышали 8000 тонн в год. После 1985 г. цены резко упали, соответственно снизилось и производство: в 1994 г. был поставлен антирекорд экспорта – 3400 тонн. Затем ситуация выправилась, но вскоре последовал новый удар: два основных австралийских импортёра перенесли свои упаковочные предприятия в Индию и Индонезию, и экспорт в Австралию рухнул.
В 2006 г. картина экспорта новогвинейского чая стала выглядеть совершенно иначе: 15% чая продавалось в Германию, 10% – в Великобританию, 10% – в США, 9% – в Индию и по 4-6% – в Бельгию, Канаду, Индонезию и Австралию. А главным рынком сбыта – 30% – стала… Россия. Так что вполне может быть, мы с вами, сами того не подозревая, уже пили чай из Папуа-Новой Гвинеи – в составе какого-нибудь «индийского» или «цейлонского» чая из масс-маркета.
Есть и заметное внутреннее потребление – около 10% своего чая новогвинейцы выпивают сами. На внутренний рынок обычно идёт цельнолистовой чай немного повыше качеством. Главный бренд – «National No.1», или просто «NN1», ему принадлежит более 90% рынка. Среднестатистический папуас потребляет около 100 г чая в год.
В небольших количествах производится также зелёный и белый чай.
По закону жанра, здесь должен быть фрагмент о маленьком чайном хозяйстве амбициозных ремесленников, делающих чай совершенно другого уровня, хорошо вписывающийся в современные тренды – с органической агротехникой, ручной обработкой, выраженной терруарной спецификой и ценой в пару-тройку долларов за грамм, и о возникшем вокруг него оазисе культуры со школой, клиникой и так далее. Но взять его неоткуда – насколько известно, ничего такого в Папуа-Новой Гвинее, увы, нет. Поэтому её чайная история довольно печальна. Но неудачный опыт тоже важен, он помогает лучше понять, как устроена чайная индустрия. А кроме того, ничего не потеряно – чайные энтузиасты, местные или, может, приезжие, ещё вполне могут найтись. Совсем не исключено, что эта земля посреди Тихого океана ещё подарит миру хороший чай.
Источник : Самая домашняя чайная "Сова и Панда"
