Листовые чаи Lipton и Brooke Bond покинут российский рынок
31.05.2020
Назван самый полезный напиток при похмелье
01.06.2020
Не знаю, обращали ли вы внимание, но, насколько вижу я, чем глубже человек погружён в чай и чем серьёзнее он относится к чаю, тем реже он произносит словосочетание «чайная церемония». «Чаепитие» или «дегустация» – это сколько угодно, а вот «церемония» — только в особых случаях. И наоборот: люди, мало знакомые с культурой китайского чая, склонны называть любое чаепитие с использованием качественного чая и качественной посуды «чайной церемонией» — и, если говорить откровенно, это меня несколько задевает: я вижу в этом такую же профанацию, как, допустим, величание «знатоком» того, кто знает чуть больше других, или «мастером» — того, кто чуть больше других умеет.
Хотя мне всегда казались нелепыми и бессмысленными споры о том, как что следует называть. Слова – это всего лишь инструмент, с помощью которого мы делаем свои мысли и мнения ясными для других людей и для самих себя. Как можно запретить кому-то использовать те или иные слова в том или ином значении? Однако, выбор инструмента влияет на результат работы, и не стоит забивать гвозди отвёрткой и вкручивать шурупы молотком. Так и со словами: понимание смысла слов, которыми пользуешься, и того, как лучше их употреблять, ведёт к ясности мышления и к пониманию друг друга. А слова, которые человек использует, не понимая толком их смысла, так же ненадёжны, как вкрученные гвозди.
Что же такое церемония? Что можно назвать чайной церемонией, а что так называть не следует? Если мы обратимся к толковым словарям, то вот что они нам скажут: церемония — торжественное совершение чего-либо, обряд по установленным правилам; торжественный официальный акт, при проведении которого установлен определенный порядок; в переносном смысле — то, что совершается медленно, с соблюдением каких-либо затрудняющих подробностей, и даже просто «принужденность, стеснение в поступках и обращении». Вот так вот.
Как видим, у всех этих определений есть один общий знаменатель. Это – дисциплина, отсутствие произвольности и спонтанности и подчинение некому порядку. Проще говоря, церемония – это нечто такое, что делают не как хочется, а как положено.
Как это соотносится с чаепитием в китайской манере? Честно говоря – не очень. Чаепитие «по-китайски» – мероприятие довольно непринуждённое. В нём есть, конечно, какие-то правила. Но, во-первых, касаются они, в первую очередь, самого приготовления чая, но не поведения гостей. Во-вторых, они просты, разумны и преследуют ясную цель – получение максимального удовольствия от чая. В-третьих, все эти правила не строги, они не являются какой-то незыблемой святыней, и если привычный порядок по той или иной причине нарушается – например, из-за неопытности кого-то из участников – это не трагедия и не кощунство, а ещё один повод улыбнуться и расслабиться. В-четвёртых, Китай велик и разнообразен, и в нём существует огромное множество способов готовить и вкушать чай, и если задаться целью следовать каким-нибудь правилам, то непонятно, каким именно. Да вдобавок каждый год возникают какие-нибудь новшества.
Вот японская чайная церемония – совсем иное дело, можно сказать, прямая противоположность. Не только манипуляции с чаем, но и всё, что происходит во время этого действа, предельно жёстко регламентировано. Например, можно говорить только на пять тем, так что непринуждённая хаотичная беседа, обычная за китайским чаем, просто невозможна в японском чайном домике. Непонятно, почему тем именно пять, а не четыре или шесть – бОльшая часть правил не предназначена для понимания. Нарушение церемониала губительно для всей торжественной и возвышенной атмосферы, а сам обряд более-менее един во всех школах и практически не менялся уже более тысячи лет.
Согласитесь, даже немного странно, что и китайский, и японский варианты называются одним словосочетанием: «чайная церемония». Хотя и среди тех, кто работает с китайским чаем, встречаются поклонники ритуалов и любители создавать себе ограничения – например, совершать движения в один момент времени только одной рукой, тогда как вторая должна оставаться неподвижной. Но это только подчёркивает, как многообразен, пёстр и терпим к любым тараканам мир китайского чая.
Тем не менее, и обобщённо-китайский, и японский вариант традиционного чаепития – это разные, практически полярные формы, указывающие на общее содержание. Как два указателя на разном языке, с разным дизайном и установленные в разных местах, но направленные, в конечном итоге, в одну сторону.
Поэтому мне думается, что гораздо лучше не следовать форме слепо и упрямо и ломать копья по поводу того, сколькими перстами держать чайник, а сознавать это самое направление – содержание, к которому хочется прийти или привести других. На мой взгляд, здесь вполне уместна аналогия с молитвой. Есть канонические тексты, имеющие долгую историю, впитавшие чувства и помыслы тысяч и миллионов людей, само звучание которых создаёт особое настроение, однако странно считать, что бог прислушивается только к этим словам, и вряд ли кто-то станет спорить с тем, что искренность молитвы намного важнее хорошей памяти на церковнославянские или латинские фразы. Есть классический типаж злобной старушки из храма, которая точно знает, как следует себя в храме вести, и не упустит шанса выказать вам свое осуждение – посудите сами, велика ли близость таких старушек к божественному. Есть замечательная притча о том, как один священник-миссионер посетил остров, где жили три усердных, но совершенно необразованных монаха. Никаких молитв они не знали, и молились Святой Троице в своей бесхитростной манере: «Трое вас; трое нас; помилуйте нас!» Священник пришёл в ужас от такого и принялся учить их правильным словам. Наконец настало время ему двигаться дальше, за ним пришёл корабль, он сел в шлюпку и отчалил от берега, но вскоре услышал крики: «Постой!» Оглянувшись, он увидел монахов, бегущих за ним по воде. Догнав шлюпку, они, стоя на воде, обратились к нему: «Прости нас, отче, мы опять всё забыли. Повтори, пожалуйста, ещё раз!» Священник поглядел на их подошвы, стоящие на водной глади, и вымолвил только: «Молитесь, как молились». Так вот, пусть форма – слова или поза во время чаепития – будет средством, а не самоцелью; пусть мерилом будет благодать, пребывающая внутри вас и излучаемая вами, а не одобрение кого-то зацикленного на правилах.
Но как можно охарактеризовать содержание, к которому мы стремимся? Ради чего затевается вся эта возня с листьями камелии китайской? Можно сказать, что чаепитие – это отдых и снятие стресса, и это, конечно, будет правдой. И, кстати, прекрасно отдохнуть можно не только в китайской непринуждённой раскрепощённости, но и в японской суровой строгости. Можно сказать, что целью является состояние повышенной внимательности, лёгкая медитация, лучший контакт с самим собой, приносящий и удовольствие, и покой, и новые впечатления. Можно сделать акцент на чём-то ещё – в том-то и прелесть, что практически невозможно найти два чайных клуба или даже двух чайных людей с одинаковым намерением, каждый реализует свой собственный уникальный оттенок – и поэтому тоже я не советовал бы слишком увлекаться придуманными кем-то другим правилами.
Девиз наших любимых чайных друзей и учителей – московско-уишаньского проекта «Чайное Путешествие» гласит: «Путешествуя за чаем, познаёшь мир; путешествуя с чаем, познаёшь себя». Готовность к путешествию и познанию – это готовность меняться и готовность принимать изменчивую реальность, жить ею, а не застывшими и надёжными иллюзиями. Говорят, что одним из значений иероглифа «люсин» — «путешествие», использованного в этом названии, является ещё и бунт, поскольку в Древнем Китае перемещения больших масс людей обычно были связаны с мятежами. Так что в чайном путешествии и чайном самопознании всегда есть вызов, мятеж против обыденности и неподвижности.
Насколько для всего этого важна церемониальность? Можно ли вовсе обойтись без правил и ограничений? Ведь спонтанность, свобода творчества — это же так здорово?
В северной традиции понятия границы, родного дома и священной земли относятся к общему руническому архетипу. Граница очерчивает площадь, даёт возможность создать и сохранить на этой площади особые условия. Если вы хотите побыть в чём-то возвышенном, торжественном, священном, между ним и низменным, повседневным и обыденным должна пролечь граница. Добровольное принятие на себя обязанностей и ограничений, которые накладывает ритуал – это знак уважения к чаю, к гостям, к пространству, к самому себе. Да, это только форма, без содержания она пуста и довольно глупо выглядит. Но содержание нуждается в форме, в воплощении. Любовь не становится больше от слов или меньше от их отсутствия, но разве признание в любви бессмысленно, разве оно может быть излишним?
Недавно в чайной группе одного провинциального чайного города мне попалась интересная дискуссия о гун фу вообще и о гун фу ча в частности. Она была как раз посвящена форме и содержанию. Юноша говорил о том, что гун фу состоит не в следовании определенному формату, а в наработке собственного опыта, который отольётся в правильное качество действий, результатом которого станет максимальное раскрытие потенциала чая. Девушка несколько сумбурно возражала в том смысле, что не стоит пренебрегать формой, что придумана она не зря, и что максимальное удовольствие от вкуса и аромата чая – не критерий высшего чайного мастерства. Хотя я не уверен, что вполне понял ее позицию – с аргументами там было немного сложновато, и она несколько раз повторила, что, на ее взгляд, то, что говорит юноша, относится к пин ча, обычному чаепитию, а не к гун фу ча, но, по-моему, так и не смогла объяснить, почему она так считает.
С одной стороны, юноша прав в том смысле, что не использованием чайных пар определяется чайное мастерство. Гун фу – это неотделимое от самого мастера качество, которое создаётся только усердным, самоотверженным длительным трудом. Гун фу не получают ни с молоком матери и удачными генами родителей, ни на трёхдневном семинаре, ни путём мистического озарения свыше. Только годы и десятилетия работы, наполненной стремлением выполнять ее как можно лучше, воплощаются в гун фу, и когда оно достигнуто, оно не может не проявляться в действиях мастера, и ему нет нужды подчиняться какому-то шаблону. Так что гун фу ча в буквальном смысле этих слов не нуждается в определенном наборе посуды или фиксированной последовательности действий. Гун фу – это содержание, свободное в выборе формы.
Но максимальное раскрытие вкуса и аромата чая и максимальное удовольствие от него – это тоже только форма. Если мы останавливаемся на этом уровне, то не стоит говорить о высшем чайном мастерстве. Чай – это гораздо бОльшее, нежели вкусный и полезный для здоровья напиток. Если это бОльшее просвечивает сквозь вкус – вот тогда есть смысл говорить о гун фу ча. И, как ни странно, тот формат, который в Китае является лишь одним из множества вариантов обращения с чаем, и притом редким, а в России благодаря Б.Б. Виногродскому стал эталонным, способ, наполненный символизмом, эстетичностью, намёками на философские концепции Китая и точками приложения внимания, заметно этому способствует.
Чай может быть вкусным и безо всяких церемоний. И даже возвышенным и меняющим сознание и жизнь он тоже может быть безо всяких церемоний. И соблюдение каких-либо правил само по себе вовсе не гарантирует ни удовольствия, ни пользы. Всё так.
Однако, определённые правила чайного действа, которые человек берётся выполнять, а главное – особое, ответственное и торжественное отношение к нему могут служить средством для достижения чего-то, что не поместится или, по крайней мере, не всегда поместится в советскую фаянсовую кружку. Вопрос тут в том, нужно ли это что-то вам, и если да, то понимаете ли вы, чувствуете ли вы, как его достичь.
Приведу такую аналогию. Содержание в пище питательных веществ никак не зависит от сервировки стола и изысканности интерьера. Если вам нужно просто насытиться, незачем тщательно выбирать платье и аксессуары к нему для ужина в ресторане. Поесть можно и дома, прямо со сковородки. Да что там, если голод одолел, можно воспользоваться киоском с фаст-фудом. Потребность в пище это удовлетворит. Но есть другие потребности – эстетические и культурные, которые тоже может удовлетворить ужин. Но фаст-фуд для этого не подойдёт. Нужно иное качество, а для этого нужны определённые усилия. Зато и даст вам красивый ужин в ресторане неизмеримо больше, чем одноразовая тарелка с фаст-фудом.
То же самое и с чаепитием. Исинский чайник, или кисточка для ухода за ним, или аккуратные движения рук нужны не для того, чтобы утолить жажду. И не для того, чтобы в организм попала порция антиоксидантов, алкалоидов и полезных чайных аминокислот. И не для того, чтобы насладиться вкусом и ароматом чая. Чайная культура этим не исчерпывается – с этого она только начинается, и для этого она, по большому счёту, и не нужна. И если кто-то говорит вам, что прекрасно обходится типотом и не видит смысла в уходе за глиняным чайником, это означает всего лишь, что чай обеспечивает в его жизни вот этот узкий круг потребностей: польза и гастрономическое удовольствие.
Тогда как чайная церемония направлена не на это, а на создание красоты и одухотворённости. Оттенки одухотворённости при этом могут быть самыми различными и требуют порой не сложности, а, наоборот, крайней простоты. Но с цинизмом, небрежностью и экономией на усилиях это несовместимо.
Очевидно, что степень давления правил должна быть средней, точно выверенной, без крайностей – как в танце, где вы с партнершей должны чувствовать контакт, но не ломать друг друга. Возвращаясь к ужину в ресторане – вам вряд ли понравится, если в ресторан можно прийти в какой угодно одежде, и вас будут окружать люди в спецовках и спортивных штанах; но если вы даже цвет и фасон платья не вправе выбрать, торжественность обратится в угрюмую обречённость.
Для людей, мало знакомых с качественным китайским чаем, сам антураж чаепития уже достаточно сложен – непривычная посуда, непонятная последовательность действий, а ещё во многих чайных принято сидеть на полу, что для части россиян само по себе шок. Ведущему чайного действа достаточно вести себя естественно – то есть спокойно, доброжелательно и внимательно, не сбиваясь на рассеянную, шумную и грубоватую волну пришедших извне гостей – чтобы чаепитие стало особым, запоминающимся событием. Хотя я не стал бы называть это церемонией. Это просто обычное хорошее чаепитие.
Когда для какого-то пространства и для какой-то компании спокойствие, расслабленность, лёгкая, ненавязчивая внимательность к чаю и друг к другу становятся нормальным, базовым фоном – вот тогда возникает почва для чайной церемонии в моём понимании этого слова, то есть для погружения в чай, которое требует и от ведущего, и от гостей особого настроя и особого качества действий, выхода за свои собственные рамки, максимальной почтительности и открытости моменту.
Мы пьём чай ежедневно много раз, чаепития с гостями, когда всё делается «по правилам», проходят у нас когда несколько раз в неделю, а когда и несколько раз в день, но то, что я бы назвал чайной церемонией, случается два-три раза в год. И как раз от позы, пассов руками и сложности инструментария это зависит меньше всего. Гораздо важнее настрой и намерение аудитории.
И, конечно, очень многое зависит от чая, от его класса. Поэтому мне очень не нравятся мероприятия, проводимые в разных «кружках тибетской вышивки» и прочих клубах по интересам, заявленные как «чайные церемонии», для которых берётся чай очень посредственного уровня, пригодный только для бытового употребления. Представьте себе ресторан с изысканным интерьером, безупречные манеры метрдотеля и официантов, прекрасная сервировка, живые цветы, выглаженные чистейшие скатерти, сияющая крышка блюда приподнимается – и вы видите порцию «доширака». Абсурд? Но именно таково большинство чайных мероприятий в нашем городе. Хотя, конечно, к интерьеру и персоналу там тоже немало вопросов… Но сейчас речь не об этом, а о том, что «чайный балет», серьёзное выражение лица и с придыханием рассказываемые чайные легенды не спасают дела – если у вас чай низкого класса, не стоит называть игры с ним чайной церемонией. Это способствует не распространению, а дискредитации чайной культуры. Вреда от такой чайной культурки больше, чем пользы.
Возможно, кто-то заметил, что при всей нелюбви к ничего не значащим выражениям «премиум», «люкс», «элитный» и «эксклюзивный» мы часто пользуемся словосочетанием «чай церемониального качества» — оно означает, что на этот чай ведущий чаепития может положиться, может опереться, что этот чай заслуживает внимательного и почтительного отношения…
По-моему, я уже несколько раз сказал о целях и средствах, о том, что средство должно быть подчинено цели, а не наоборот. Но парадокс состоит тут в том, что если на чай, посуду и обращение с ними смотреть потребительски, только как на средство достижения некой мистической благодати, достичь этой цели вряд ли удастся. Нарабатывать вы в этом случае будете не внимательность и дружеский контакт со своей жизнью, а потребительское отношение. Когда вы будете заботиться о чайнике не чтобы в будущем хорошо его наработать – чтобы в будущем чай в нём получался лучше – чтобы в будущем что-то от этого чая получить и так далее, а просто потому что о чайнике хочется заботиться в настоящем – вот тогда вы и окажетесь там, куда стоит стремиться. В этом и волшебство чайного пути – в том, что к цели чайного путешествия нельзя ни добежать, ни долететь; она вырастает вокруг вас, питаемая вашей любовью, уважением и добросовестностью.
Источник : https://vk.com/club47905050
