Почему с нами не стоит говорить о «чайной ци». Тезисно

1. Действие чая а) индивидуально, б) ситуативно, в) сильно зависит от множества факторов, часть которых вообще не связана с чаем как таковым. Мало того, что один и тот же чай действует по-разному на разных людей, так ещё и на одного и того же человека в разных ситуациях и состояниях он тоже окажет разные эффекты.

Если посадить за одну чабань чайного неофита и чаемана со стажем и угостить их сравнительно качественным, но несложным чаем, то новичок может нахваливать силу его действия (и в самом деле выглядеть пьяненьким), а опытный товарищ будет смотреть на него с недоумением и пить этот чай как воду. А если взять специфичный, тонкий, изысканный чай, то продвинутый любитель может впасть в задумчивое и явно изменённое состояние, в то время как начинающий будет напряжённо вслушиваться в чай и в себя и так ничего и не услышит. Так у какого из этих чаёв «ци» сильнее?

Есть люди, которых шу пуэр пробуждает и возбуждает, а зелёные чаи расслабляют и успокаивают. А есть люди, для которых всё строго наоборот.

Понаблюдав за собой в течение некоторого времени, можно найти закономерности и сделать выводы о том, какой чай и в каких обстоятельствах какой эффект на вас производит. И то они далеко не всегда будут срабатывать. А у другого человека эти закономерности не будут работать почти наверняка.

Предсказать, как подействует чай А на человека B – невозможно. Слишком много неизвестных: С – то, как он будет заваривать и пить этот чай, D – текущее состояние его здоровья, его самочувствие, Е – что с ним происходило в течение дня и как оно на него повлияло, и т.д. И даже если бы можно было выяснить их все – увы, нет точной формулы, в которую их можно было бы подставить.

Поэтому если человек хочет от чая сильного действия (особенно какого-то конкретного) и просит посоветовать ему, какой чай взять, это взаимодействие полностью лишено конструктивности. Советы незнакомых людей тут не помогут, а если и помогут, то либо случайно, либо за счёт эффекта внушения.

Извините, но нам в эти игры играть неинтересно.

2. Действие чая многообразно, и поэтому не всегда легко понять, что человек имеет в виду под «чайной ци». Кто-то говорит о чисто физиологических эффектах, связанных, в основном, с действием кофеина. Кто-то – о более тонких изменениях настроения. Кто-то – о каких-то мистических переживаниях, похожих на наркотические трипы, в которые с трудом верится, если речь о чае.

Переживания, связанные с чаем, колоссально зависят от направления внимания. Именно поэтому они так разнятся. К сожалению, многие не понимают этого и принимают свои личные переживания за некую объективную реальность, общую для всех любителей чая.

Чай можно уподобить обширному полотну с множеством деталей, которые плохо различимы на расстоянии. Чтобы рассмотреть их как следует, надо подойти поближе к одной из частей полотна или как-то её увеличить. Многие любители чая заинтересовываются именно той стороной картины, что содержит переживания, которые совокупно принято обозначать как «чайная ци», и начинают пристально вглядываться в этот фрагмент, упуская из виду всё остальное.

Среди российских чайных деятелей есть люди, которые работают с чаем не год, не два и не пять, работают на профессиональной (насколько этот термин вообще применим к российскому чайному миру) основе, но им до сих пор не перестала быть интересной эта часть чайной вселенной. И рецензируя новый чай, они подробно описывают не только силу «чайной ци», но и её характер.

А мы потом пробуем этот чай и пожимаем плечами: чай как чай, ничего выдающегося в плане «ци» в нём для нас нет. Нас обманули? Или мы такие толстокожие и бесчувственные? Нет, ни то, ни другое. Просто те годы, которое автор рецензии провёл, настраивая своё внимание на распознавание деталей «ци», мы потратили иначе, и у нашего внимания другие настройки. Он сфокусировал свои внутренние окуляры на «ци», и его поле зрения заполнено этой «ци», а мы всё время от «ци» отворачивались, отстраивались, чтобы не упустить другие, более важные, по нашему мнению, вещи. И «чайная ци» осталась для нас группой забавных, но несущественных закорючек в углу картины.

Так что если бы мы и хотели помочь кому-то в выборе чая по критерию его «цишности», то вряд ли бы смогли.

Извините, в этих вопросах мы совсем не эксперты.

3. Когда люди заводят разговор о «чайной ци», как правило, имеются в виду сильные, необычные переживания, заметные сдвиги в самочувствии и настроении.

Я могу понять тягу к таким впечатлениям, хотя мне самому она не очень свойственна. Но я не понимаю, почему обслуживать эту потребность должен чай.

Для меня качественный чай – это тихая и тонкая вещь. Безусловно, чай заметно действует на тело и сознание, он согревает, что особенно важно для жителей холодных и/или сырых регионов, он влияет на пищеварение, чем надо пользоваться с умом, и он является стимулятором ЦНС, что ценилось везде и во все времена – это главная причина его мировой популярности. Но по-настоящему интересно в хорошем чае не это.

А если интересны громкие и жирные эффекты, если нужно, чтобы вштыривало, пёрло, плющило, колбасило и торкало — так, может, стоит отстать от чая и взять более подходящий инструмент? Есть алкоголь, есть никотин, есть великое множество психотропных веществ, среди которых немало разрешённых и сравнительно безопасных, есть гемисинки, майнд-машины и т.д. до бесконечности.

Ну, серьёзно, рассматривать чай как инструмент для резкого изменения состояния своего сознания – это как забивать микроскопом гвозди. А искать чай, у которого «чайная ци» помощнее – это как искать микроскоп поувесистее.

И я не сомневаюсь, что есть куча чайных гуру и чайных коммерсантов, которые охотно выдадут вам супертяжёлый, сногсшибательный, убойный микроскоп.

Извините, у нас другие интересы.

Мне вообще чем дальше, тем больше интересен чай, который действует очень слабо, почти никак или вовсе никак. Видите ли, мне незачем менять состояние моего сознания. Оно меня вполне устраивает, а когда перестаёт устраивать, я обычно могу восстановить равновесие и без допинга. И мне не очень приятно, когда чай выводит меня из равновесия, слишком явно вмешивается в ход моих внутренних процессов, и к этому вмешательству приходится приспосабливаться. Это не значит, что я всегда счастлив, спокоен и радостен.

Это значит, что мне интересна моя жизнь, как она есть, в её естественном течении. Когда я раздражён, уныл или растерян, я не хватаюсь тут же за средства, которые помогут это исправить. Я могу позволить себе пожить в раздражении, унынии или растерянности, это мне интересно тоже.

Уж если я и ценю какие-то проявления «чайной ци», то лишь самые тонкие, такие, которые не меняют содержание жизни, сюжет, сценарий, а лишь слегка меняют ракурс, как если бы за тот же самый эпизод взялся талантливый режиссёр или оператор, который может представить его в новом свете. Необычные переживания – это грубо, и это не о чае. Увидеть необычное в обычных переживаниях – это ближе. Ощутить полноту жизни без какой-либо необычности – вот это самое интересное и чайное для меня сейчас.

4. Желание получить от чая какой-то определённый эффект, хоть физиологический, хоть мистический, и поиск чая, с которым этот эффект гарантирован или, по крайней мере, более вероятен – это потребительский подход. И в этом нет ничего плохого. Но у нас к чаю другой подход, который можно условно обозначить как исследовательский.

Очень хорошо сформулировал задачу один мой собеседник, прося помочь ему в выборе чая: хочется пить лучшее по разумной цене, а перепробовать всё нет возможности. Разумно? Разумно.

Но если он рассматривает пробование разного чая как средство для того, чтобы выбрать лучшее и пить его, то у нас всё наоборот: мы приобретаем разный чай, чтобы попробовать разный чай, не весь подряд, конечно, но количество и качество опыта – в приоритете. А возможность выбрать наиболее подходящий чай и не переплачивать при этом за него – только побочный эффект, приятное приложение к опыту, но никак не цель.

И есть много оснований для критики той первой волны российской чайной культуры конца девяностых – начала двухтысячных, которую олицетворяли чайные клубы с китайско-культурным и/или эзотерическим уклоном, но потребительское намерение в ней не доминировало. Чаю не вменялось в обязанность обслуживать потребность в сильных, громких, необычных переживаниях – наоборот, предполагалось, что человек будет вслушиваться в чай и тренировать тем самым свою способность вслушиваться. И чай заваривали тогда мягко, иногда чересчур мягко.

Десятилетием позже, когда на волне русского рэпа чаем заинтересовались люди иного склада, чай стали заваривать жёстко, крепко, так, чтобы уж наверняка проняло – какое уж тут вслушивание… Грубая физиология при этом перекрывает нюансы вкуса и аромата чая – точно так же, если слушать Бродского на двухста децибелах, результат будет связан не с поэзией, а с воздействием звуковых волн на тело.

А нас, когда мы берёмся за качественный чай, интересуют рифмы и образы, а не басы, от которых вибрирует пол. И та «чайная ци», которая интересна мне – это не действие биологически активных веществ чая на ткани и органы-мишени, а сложные цепи условных, а может, и безусловных рефлексов, которые запускаются деталями вкуса и аромата чая, и начинается это при первом же глотке и даже до него, когда кофеин и всё прочее не только не успело подействовать, но ещё не попало в организм.

Очень большой вопрос, поймём ли мы друг друга с нынешней чайной молодёжью, если будем говорить о «чайной ци».

5. Что бы кто ни подразумевал под «чайной ци», с объективным качеством чая она никак не связана. Человек имеет полное право искать чай, который будет больше «штырить», голосовать за него рублём, увязывать свою готовность расстаться с деньгами с силой «торканья». Но в этом случае ему будет не по пути с чайной индустрией и с нами.

Возможно, в большх выборках можно найти какую-то корреляцию между силой сырья и мастерством его обработки – и ощутимой «чайной ци». Во всяком случае, чай более высокого класса чаще производит сильное воздействие на самочувствие и настроение – если, конечно, человек дорос до его уровня и способен оценить его достоинства.

Но в чайных стандартах, в тех их разделах, где перечислены критерии отнесения чая к более высокому или более низкому уровню качества, ничего не говорится о «чайной ци».

На чайных конкурсах в методиках оценки «чайная ци» тоже не фигурирует. В рунете ходят слухи о том, что некие особые грейды Дун Динов, лежащие за пределами официальной шкалы конкурсных регалий, определяются в первую очередь по «ци», но мне эти слухи комментировать трудно. В известных мне регламентах конкурсов всё однозначно: столько-то процентов суммарной оценки определяется внешним видом чая, столько-то – цветом настоя, столько-то – ароматом, столько-то – вкусом. «Чайной ци» не определяется ничего. Если вы хотите подбирать чай под свои вкусы и запросы, воспринимая их как данность, то вы можете руководствоваться только собственной системой ценностей и приоритетов. И в ней вы можете поставить на первое место хоть «ци», хоть благозвучность названия чая. Это ваш личный мир.

Но если вы хотите развивать своё понимание чая и свои чайные вкусы, тогда вам нужно учитывать, что в мире качественного чая считается важным, а что – второстепенным, что расценивается как достоинство, а что – как недостаток, нужно учиться ориентироваться в этой системе координат и оценивать чай в соответствии с ней.

Так вот, нравится вам это или нет, но в этой системе координат значение всех форм «чайной ци» невелико. Не за неё ценят качественный чай – точно так же, как коллекционное вино ценят не за способность вызывать опьянение, а деликатесный сыр – не за способность утолять голод.

Мы при описании чая иногда отмечаем, что он, как нам показалось, сильнее других влияет на самочувствие и настроение, обычно короткой фразой типа «заметная чайная ци». Но придавать этому большое значение не стоит.

6. А ещё мне не нравится неразрывная связь между словами «чайная» и «ци». Как будто чай – это нечто особенное, исключительное!

Я считаю, что здорово, когда человек, натренировав внимание на чае, начинает ясно и полно ощущать и ци хлеба, и ци весеннего ветра, и ци тополиного пуха, становится более восприимчивым, ощущает себя текущим вместе со всем миром, и всё на него как-то действует, и он как-то действует на всё. И это так естественно, что много говорить об этом незачем, а лезть с этим к другим людям – и подавно.

Но бывает и так, что человек всё больше замыкается на чае, всё сильнее выделяет чай из окружающего мира, с религиозным каким-то придыханием твердит о том, что чай – это уникальная сущность, единственная, не имеющая, понимаешь, сотоварищей, и ничто ему не интересно, не важно и не восхитительно – ни хлеб, ни весенний ветер, ни тополиный пух.

Мне такое видеть грустно.