Как чай попал в Сибирь
19.06.2020
Огонь учитель чая
20.06.2020
Японская эстетика и многое другое
Мультикультурализм и сосуществование являются актуальными проблемами в современном обществе, поскольку связи между различными регионами мира становятся более тесными, чем когда-либо прежде. Однако такое сближение часто не приводит к взаимопониманию, и между странами и народами часто нарастает напряжённость и беспокойство. Более века назад японский писатель и мыслитель Окакура Какудзо (1863-1913) сравнил международную борьбу за господство и власть с драконами, «брошенными в бурлящее море», которые «тщетно стремятся вернуть себе жемчужину жизни». В 1904 году, когда начались военные действия между Японией и Россией, он переехал в Соединённые Штаты, где стал первым японским куратором отдела китайского и японского искусства в Музее изящных искусств в Бостоне. Он написал три книги на английском языке, в них Окакура познакомил западного читателя со своими мыслями об искусстве, истории и эстетической философии Японии и других регионов Азии. Это «Идеалы Востока», «Пробуждение Японии» и «Книга чая».
В «Книге чая», опубликованной в Соединённых Штатах в 1906 году, Окакура предположил, что в мире, раздираемом враждующими драконами, можно только жить в ожидании лучших дней. Ссылаясь на мифическую китайскую богиню, он писал: «Нам снова нужна Нюйва, чтобы сгладить великое опустошение; мы ждём великого Аватара». А что же делать сейчас? «Пока что, – писал он, – давайте выпьем чаю. Послеобеденное сияние горит на бамбуке, фонтаны нежно журчат, и шелест сосен слышен в напеве кипящего чайника. Будем мечтать о нирване и погрузимся в чарующую бессмысленность окружающего».
Слова Окакуры – это приглашение оставить позади бурные моря и выйти к миру с общей чашкой чая. Напиток, который сейчас широко распространён на Западе, готовят из листьев, которые берут свое начало на Востоке. Чай стал неотъемлемой частью западной жизни, и практика наслаждения временем для размышления и отдыха за чаем стала универсальной, она объединяет людей в разных странах мира. Общение между хозяевами и гостями во время вечернего чая включает в себя вежливость, гостеприимство и беседу, очень похожие на те, которые мы видим в японском этикете чайной церемонии. Почтение к чаю можно найти как на Востоке, так и на Западе – возможно, из-за этого Окакура писал, что «человечество до сих пор встречалось за чашкой чая».
«Книгу чая» часто понимают как произведение, которое должно представить японскую культуру западной аудитории через призму чайной церемонии. Но содержание книги гораздо шире. Признавая культурные различия между Востоком и Западом, книга утверждает, что они равны, и что если обе стороны признают разнообразие ценностей и обоснованность культурных различий, научатся проявлять интерес и уважение друг к другу, то станет возможным мир и гармония между ними. Окакура искусно использует пример чайной церемонии, чтобы доказать возможность широкого применения на мировой арене культурного обмена, который ежедневно объединяет людей посредством скромного акта наслаждения чашкой чая. Именно поэтому, как мне кажется, эту книгу продолжают читать и ценить во всем мире.
Западное знание и японские традиции
Каким человеком был Окакура Какудзо, написавший эти книги? В учебниках японской истории обычно упоминается его роль в создании Токийской школы изящных искусств (сегодня Токийский университет искусств), в которой учились Ёкояма Тайкан (1868-1958) и другие художники японской живописи нихонга, а также института Нихон Бидзюцуин (Японский институт искусств), занимающегося живописью в японском стиле. Он внёс существенный вклад в развитие современного японского искусства, работая над продвижением и поддержкой художественного творчества нового типа, соответствующего чувствам нового века, оставаясь при этом тесно связанным с японскими традициями. Он также проделал важную работу по сохранению и восстановлению традиционных произведений искусства, которые были повреждены в ходе кампании антибуддийского иконоборчества и насилия (хайбуцу кисяку), вспыхнувшей в период Реставрации Мэйдзи 1868 года. Позже его деятельность повлекла за границу, и он провёл последнее десятилетие своей жизни в Соединённых Штатах в качестве куратора, отвечающего за отдел китайского и японского искусства в Бостонском музее изящных искусств, где он помог сделать музей крупным центром восточноазиатского искусства в Соединенных Штатах и обучил новое поколение американских кураторов азиатскому искусству.
Жизнь и достижения Окакуры показывают, почему его считают международной фигурой, в равной степени принадлежащей Востоку и Западу. Его космополитическая природа сформировалась в гибридной культурной среде эпохи Мэйдзи (1868-1912), когда Окакура жил одновременно в нескольких мирах в Йокогаме, Фукуи и Нихомбаси как торговец и самурай, знакомый как с западной цивилизацией, так и с миром традиционного японского искусства. Его отец был высокопоставленным самураем из Фукуи, которого отправили в Йокогаму в качестве торгового представителя княжества, когда порт Йокогамы был открыт для международной торговли. Он проявил незаурядные способности в этом качестве. После реставрации Мэйдзи его семья переехала в токийский район Нихомбаси и открыла гостиницу и торговый дом, занимающийся шелками и другими товарами из провинции Этидзэн (нынешняя префектура Фукуи). В юности Окакура учил английский язык, усваивал западные знания с иностранными преподавателями в Токийском университете, и одновременно на Нихомбаси занимался традиционными японскими искусствами – китайской поэзией, живописью нанга, исполнением музыки на японской цитре кото и чайной церемонией. Он одновременно впитывал современную западную и восточноазиатскую традиционную культуры, которые в нём слились в единое целое.
После окончания Токийского университета Окакура поступил работать в Министерство образования, науки и культуры, где он сыграл ведущую роль во внедрении подходящей для новой эпохи политики в сфере искусства и стал вторым деканом Токийской школы изящных искусств. Какое-то время жизнь шла своим чередом, но любовная связь с Хацуко, женой Куки Рюити, его начальника в министерстве, бросила тень на его семейную жизнь. Примерно в то же время возникли проблемы с внедрением образования в западном стиле. В конце концов он потерял должность декана Токийской школы изящных искусств, что вызвало хаос – многие художники и преподаватели подали в отставку в знак протеста против его увольнения. Вместе с художниками, скульпторами и ремесленниками, которые подали в отставку в его поддержку, Окакура основал Нихон Бидзюцуин (Японский институт искусств). Хотя новая академия была основана на сильных идеалах, её новый живописный стиль признали не сразу. Новая школа живописи, которую возглавили Ёкояма Тайкан и Хисида Сюнсо, отказалась от сильных линий традиционной живописи в пользу более мягкоих изображений. Этот стиль критиковали как «туманный» и «расплывчатый» (моротаи). Академия столкнулась с финансовыми трудностями, и новому предприятию Окакуры пришлось бороться за жизнь.
Интернационалист и мыслитель
Обдумывая своё будущее после этих личных и профессиональных неудач, Окакура посетил Индию. Туда его влекло в том числе и желание посетить Свами Вивекананду (1863-1902), индуистского монаха, который обрёл многочисленных последователей после его страстного призыва к религиозной гармонии на Всемирном парламенте религий, состоявшемся в Чикаго в 1893 году. Вивекананда познакомил Запад с доктринами древних религий Индии, признавая наличие универсальных элементов в западной и восточной философии и призывая к активизации обмена между ними. Призыв к межкультурной гармонии, вероятно, вдохновил Окакуру, творческие усилия которого были направлены на смешение традиций японского и европейского искусства. В «Книге чая» Окакура писал: «В жидком янтаре внутри фарфоровой чашки цвета слоновой кости посвящённый может прикоснуться к мягкой сдержанности Конфуция, пикантности Лао-цзы и эфирному аромату самого Шакьямуни». Суть чайного культа заключалась в гармоничном сочетании конфуцианства, даосизма и буддизма: разнообразие, охватывающее лучшие элементы многих различных философий, без привязки к какой-либо одной религии или традиции.
Во время своего пребывания в Индии Окакура также завязал тесную дружбу с Рабиндранатом Тагором (1861-1941). Тагор родился в Калькутте и получил Нобелевскую премию по литературе в 1913 году за множество текстов – поэзию, пьесы и романы – на бенгальском языке. Ко времени визита Окакуры он был одной из самых известных фигур в индийской культуре своего времени. Тагор путешествовал по миру, знакомя международную аудиторию с индийской культурой и мыслью, призывая к миру во всём мире и международному сотрудничеству. Окакура проводил время с художниками, которые собрались вокруг Тагора, и сочувствовал индийским националистам, стремящимся освободить страну от британского колониального правления.
Будучи влиятельными мыслителями из Азии в то время, когда западная цивилизация, казалось, имела непревзойдённое превосходство, такие люди как Окакура, Вивекананда и Тагор стремились помочь людям на Западе лучше понять традиционную культуру их родины – искусство, религию, историю и культуру повседневной жизни. Общим для всех троих была готовность апеллировать к универсальным элементам в западной и восточной культурах, а также решимость добиваться уважительного обмена и гармонии между ними.
В Индии Окакура пришёл к пониманию истоков японского искусства как части азиатской культуры. Это понимание стало содержанием его жизни в Бостоне, где он работал, чтобы делиться японской культурой и мыслями с миром. В начале своего пребывания в Бостоне он сравнил Соединённые Штаты с «домом на полпути» между Западом и Востоком, и утверждал, что создание выдающейся коллекции и обретение умения ценить произведения другой культуры могут помочь Востоку и Западу лучше понять друг друга. Окакура видел в Соединенных Штатах место, где может быть достигнуто взаимопонимание и объединение культур; превращение Музея изящных искусств в Бостоне в новый вид международного центра общения было обусловлено целями куратора музея. Вместе с японскими и американскими помощниками он заложил основы одной из выдающихся коллекций произведений искусства Восточной Азии в Соединённых Штатах. Кураторы, которых он обучил, позже устроились на работу в музеях по всей стране и посвятили себя культурным обменам между двумя странами, продолжавшимся вплоть до начала Тихоокеанской войны в 1941 году.
Последняя работа Окакуры – «Белая лиса». Это оперное либретто, основанное на легенде о Синодадзума (история белой лисы из леса Синода, которая принимает форму красивой женщины, выходит замуж за мужчину по имени Абэно Ясуна и заводит с ним ребёнка, после чего её истинная личность раскрывается, и она возвращается в лес). Окакура использует западную оперную форму, чтобы создать произведение с универсальными темами – любовь матери к своему ребёнку и боль разлуки. Ребёнок, рожденный от союза лисы и человека, – это чудесное существо, связывающее два непримиримых мира. Когда его матери нужно вернуться в лес, она оставляет своему сыну с волшебный шар, который предсказывает будущее, что принесёт гармонию между двумя мирами. Здесь, несомненно, прослеживаются отголоски «жемчужины жизни», за которую драконы сражались в первых отрывках «Книги чая».
Жизнь Окакуры подошла к концу более столетия назад, а бесчисленные драконы продолжают бороться за превосходство и власть в «бурном море». Мир всё глубже погружается в хаос и растерянность, а человечество ещё не нашло способ восстановить порядок и исправить разрушения, вызванные многовековыми конфликтами. Сейчас более чем когда-либо нам необходимо вновь обратиться к идеям Окакуры – его философия мудрости и терпимости может помочь в эпоху, когда напряжённость в отношениях между государствами и народами кажется все более интенсивной и угрожающей.
Павильон Роккакудо, который Окакура построил на береговой линии Изура в северной части префектуры Ибараки в 1905 году как место для уединения и размышлений. Здание было уничтожено цунами во время Великого восточно-японского землетрясения 11 марта 2011 года, и восстановлено в 2012 г. (фотография предоставлена Университетом Ибараки)
Источник : https://www.nippon.com/ru/
